На заре своей церковной жизни я отчаянно старался не стать мракобесом. Христианство ведь может быть просвещенным и адекватным. Мне никогда не нравилось христианство так называемых ИННщиков, антипрививочников, борцов против чипизации и подобных им персонажей. Я старался держаться от них как можно дальше, заслонившись своей начитанностью и здравым рассудком.

Во-первых, я не понимал, через какую межвременную щель эти люди проникли к нам из средневековья. Во-вторых, мне было обидно и в каком-то смысле стыдно, что о христианстве судят по поведению и убеждениям этих людей. И в-третьих, я настороженно относился к людям, у которых внимание к проповеди Христа заменяется какой-то посторонней борьбой с современностью и прогрессом.

Мы не сможем здесь охватить взором все многообразие мракобесных практик, но хотя бы немного поговорить о прививках и какой-нибудь чипизации через 5G нужно обязательно. Эта небольшая заметка написана не для таких снобов, как я когда-то, а для тех, кто искренне хочет прикоснуться к увлекательному и манящему миру истинного мракобесия.

Мераб Константинович Мамардашвили, замечательный грузинский философ, предупреждая нас об опасностях идеологических систем и важности ответственности перед самими собой, выразился удивительным образом: «Дьявол играет нами, когда мы не мыслим точно».

Надо понимать, что Мераб Константинович, наверное, один из самых неструктурных, расплывчатых и непонятных философов. Более того – он еще и не писал текстов! Всё его философствование проходило в устном формате, как у Сократа. Удивительно было слышать из уст такого человека призыв к точности мысли.

Явно имеется в виду точность не в научном, а в нравственном, если хотите, смысле слова. Мысль безнравственна, если не бежит от чуждого обобщения. Там, где нет бесконечного стремления к точности и ответственности мышления, возникает идеология, как плен разума. Нечто от толпы, не всегда здравое, заполняет лакуны разума.

К тому времени, как я закончил понимать эту лекцию Мераба Константиновича, у меня родилась дочка, и я должен был определиться – зачем моей дочери нужна прививка. Сразу после рождения детям в подарок полагается прививка от гепатита B, и на ее примере я решил потренироваться в точности мышления.

Оказалось, что я не могу объяснить, зачем ее нужно делать. Чтобы заразиться гепатитом B, моя новорожденная дочь должна либо заняться незащищенным сексом с носителем вируса, предварительно найдя его где-нибудь в африканском регионе, либо побриться одной бритвой с носителем вируса, либо подцепить вирус от матери, которой 3 раза за период наблюдения в женской консультации делали анализ на гепатит B.

Я не смог сказать точно, от какой опасности я бегу, я не мыслил точно и был во власти идеологии – «положено по календарю, на всякий случай сделаю, я же цивилизованный человек».

Нет, оставался, конечно, вариант, что какой-нибудь хирург порежет мою дочь скальпелем, заражённым гепатитом B. Но если это причина для повышенной тревоги, то с тем же успехом я мог бы с самого рождения заставить ее ходить в шлеме. Ведь ей на голову запросто может свалиться плитка в ванной, которую нам клал плиточник Алишер. И то, и другое весьма вероятно и предельно смертоносно.

Тот, кто не мыслит точно, считает, что раз стоит прививка в календаре, значит, не бывает дыма без огня, и можно довериться хорошим специалистам. Сакрализацию календарей в контексте мракобесия мы сейчас не будем обсуждать, ограничимся тем, что есть в их ритме нечто, что усыпляет разум. Главный вопрос, который нас здесь волнует – не вред прививок или их польза. А совершеннейшая бессознательность в принятии решений, пусть и под надежным прикрытием хороших специалистов.

Исследование гепатита сделало меня мракобесом. Ведь получается, что я считаю прививку бессмысленной, я против прививки, а против прививки может быть только отсталый мракобес, который, чего уж там скрывать, опасен для цивилизованного общества и какого-нибудь его коллективного иммунитета. Это всё может звучать забавно, но я действительно был испуган таким поворотом.

Карг Густав Юнг, коллега и затем оппонент Зигмунда Фрейда, придумал интересную объяснительную парадигму, касающуюся подобных вопросов. Юнг считал, что у каждого человека есть часть личности, которую он называл Тень. Тень – это нечто вхожее в личность человека, но что категорически не принимается этим человеком, то, что отрицается сознанием, вытесняется из него. Тень – это то, что мы искренне презираем в других из-за того, что это отвергаемая часть нас самих.

Одну из самых важных задач в психическом развитии человека Юнг видел в том, чтобы на неком уровне интегрировать структуры личности, такие, как Тень, в сознание.

Солидный бизнесмен в деловом костюме, искренне ненавидящий бездельников-люмпенов, вытесняет в самом себе часть, которая стремится жить жизнью люмпена. Бизнесмен загоняет себя, не может расслабиться и интегрировать «пофигизм» и свободу, присущую его собственной “Тени”. В итоге человек превращается в одностороннюю версию себя. Без противоположного, гармонизирующего полюса.

Для хорошо образованного христианина, вечером читающего Шмемана, а утром Сурожского, Тенью по Юнгу безусловно будет образ мракобесного ура-патриота, бегающего целый день от ГМО и вакцин, которыми западные партнеры хотят нас чипировать.

Хорошо, если у вас есть кто-то, кому вы «руки не подадите». Это значит, вы нашли свою Тень и теперь можете попробовать ее интегрировать. Как в случае бизнесмена, который выплеснул вместе со своим нерукопожатым бездельником-люмпеном свободу и здоровый живительный пофигизм, так и хорошо образованный христианин вытеснил нечто полезное, что есть в образе мракобеса, живущего у него в голове и в окрестном интернете.

Интегрировать противоположности сложно. Что общего между мной и тем, кто считает, что вышки 5G опасны? Ничего общего, и никакой интеграции не будет, если не представить себе, что вышки действительно опасны. Но в каком смысле?

На каком-то уровне вышки действительно опасны, они распространяют вирус – благодаря им все сели в свои смартфоны и пропали из семей. Это не тот вирус, который видно в анализе, но это опасность, которую мракобес, как настоящий художник, тонко чувствует и выражает на доступном ему художественном языке.

Вышки на каждом шагу – такая же экзистенциальная опасность, заражающая человечество. Этот страх, так забавно выражаемый некоторыми людьми, имеет серьезные и обоснованные корни, как и страх виртуализации вообще. Самое время ему возникнуть в период всеобщего перехода на удаленку.

Любой мракобесный страх такой. Он смешон на поверхности, но обоснован внутри, к нему стоит прислушиваться, как к пророческому откровению.

Мы не знаем, как и из чего сделаны продукты в магазине, будь они хоть 100 раз безопасны. Разве можно жить с такими лакунами в понимании содержания самых базовых предметов наших взаимодействий? Разве можно не выразить этот страх в виде протеста против ГМО (что совершенно не исключает того, что оно действительно не полезно)?

Мы уже подозреваем, что скоро нас будут штрафовать не только по номеру авто, но и выписывать штрафы прямо по распознаванию лица камерой со столба. Неужели настоящий художник не может выразить этот страх, как призыв не принимать все эти сатанинские цифровизации и базы данных?

Нас смешат люди, которые боятся каких-то паспортов и налоговых номеров, но каждый раз читая очередную новость о том, что налоговая введет еще больше контроля за средствами на счетах, я начинаю задумываться о том, а не аукнется ли когда-нибудь нам тотальный контроль, встроенный в государственную машину?

Мы, как правило, ничего не знаем ни о болезнях, от которых нас спасают, ни того, находимся ли мы в зоне риска. Не знаем ничего ни о прививках, ни об их пользе или вреде, ни о том, как и кто их исследует, а главное, не понимаем, как достоверно узнать. Мы не можем понять, запугивают нас или успокаивают. Это ли не повод признаться самим себе, что мы боимся и заменяем лакуны своего неточного мышления идеологической чепухой? Причем идеологической чепухой будет и боязнь прививок, и безудержная любовь к укольчикам под риторикой достижений цивилизации.

Каждую из этих опасностей я могу понять и принять. Оказалось, что все, что я не любил в «мракобесии» — это его форма выражения, а не суть выраженной экзистенциальной тревоги.

Мой частный вопрос с остальными прививками решился достаточно просто, последовательно и скучно. При тщательном изучении выяснилось, что в одних случаях болезни оказались не такими опасными, как казались развитой фантазии тревожного и прогрессивного родителя. В других случаях мы не входили в группу риска по заболеваниям, либо прививки были не слишком эффективными. А в каске и защитных ракушках фирмы "на всякий случай" мы решили не жить.

Главный вывод, который у меня самого получилось сделать, заключается в том, что на место неточности при попытке мышления немедленно приходит идеологическая установка. Она позволяет расслабиться и не думать самому, доверив решение своих проблем удобным специалистам, идеологам или просто расхожим обобщениям. А чтобы всерьез начать мыслить точно, иногда нужно понимать важность собственной Тени.